Нет, ну правда - такого я не ожидала. Меня не пугала ни цена, заломленная за услуги чародея, ни обстоятельства, в которых я должна была везти незнакомого человека в принадлежащий семье дом (нет, правда, уже не пугали эти обстоятельства: я настолько уверилась в том, что Питер Мориц решит мои проблемы, что даже поспала этой ночью, и поспала относительно спокойно - если забыть, что я нажралась снотворного и спала совершенно без каких-либо сновидений) но когда с утра к моему дому подъехал собственно "повелитель всевидящего глаза и какой-то ещё херни", я, мягко говоря, была в шоке. Ибо Мориц с ассистентом добрались до меня на дышащей на ладан машине, наименования которой я не могла вспомнить (говоря откровенно, я вообще хреново в машинах разбиралась: к примеру, знала, что у меня - "Мазда", а вот та штучка с буквой "W" - это фольксваген, а те, что с крестиком - шевроле, ну и в таком духе; ну и если уже быть честной до конца, даже моя давно желанная сиреневая машинка была для меня просто "Маздой", я даже не имела ни малейшего понятия, что это за модель). Перспектива трястись в данном автомобиле двадцать миль по лондонским улицам и ещё сорок по пригороду меня, естественно, нимало не радовала. Посему я без лишних выкобениваний и ничуть не смущаясь заявила доктору мистических наук и его ассистенту:
- Надеюсь, вы не против, если до места мы с вами доберёмся на моей машине?
О, конечно, никто не был против. Возможно, у Питера или Тони (так мне представили ассистента) и были возражения касаемо женщины за рулём, но ничего такого, вслух во всяком случае, я не услышала. Так что я, включив забавы ради альбом группы The Black Eyed Peas года что ли две тысячи девятого, повезла чародеев по улицам Лондона и за пределы города. Надежда на то, что в моей жизни вот-вот станет всё нормально, подарила мне прекраснейшее настроение. Ну, несмотря даже на то, что в скором времени мне предстояло расстаться с десятью тысячами фунтов стерлингов. Я мурчала себе под нос песни, вовсю нарушала правила дорожного движения и даже набралась смелости да и ляпнула своим спутникам что-то вроде такого:
- Господа, коль скоро нас связывает общее дело, называйте меня всё-таки более фамильярно. Приятели зовут меня Син. - "Если бы у меня были приятели." Вслух последнего я не сказала, но невысказанная фраза так и осталась висеть в воздухе так отчётливо, как если бы я всё же произнесла её. Но всё-таки Питеру Морицу и Тони Сторвуду не надо было знать обо мне... всего.
Синара. Син. Син-грешница, так, что ли? Cynara - Cyn - Sin, вот оно как. Я всегда ассоциировалась у окружающих с чем-то порочным. Это тяжело объяснить - но матери запрещали своим детям общаться с "этой Брайт", ибо по их мнению я дурно на всех влияла. А между тем я была из тех, кого обычно зовут "хорошими девочками". Отличница в школе, позднее - блестящая студентка, ещё позже - успешная работница, я никогда и нигде не заводила хороших знакомых. Меня не звали на школьные дискотеки - или на вечеринки в общежитии - или посидеть в баре за углом после тяжёлого рабочего дня. Мужчины, с которыми я по собственной дурости встречалась (сказывалась, пожалуй, потребность ощущать себя нужной хотя бы кому-то) были идиотами. Не клиническими, но всё же - у каждого из них были такие тараканы в голове, что не приведи Господи с такими встретиться нормальной женщине. И каждому нравилось во мне что-то одно. Один обожал, как я умею очаровывать людей, и как ко мне относятся его друзья. Другой любил мою начитанность - ведь недостаток общения в школьные годы я возмещала такими книгами, которые и моя матушка-то в руках и не держала. Третий тащился с моего голоса - на свою голову, природа одарила меня неплохими вокальными данными: звёзд с неба я не хватала, но относительно красиво и чисто попеть под гитару вполне была способна. Четвёртый воспринимал меня, как красивую куклу, которую не стыдно вывести в свет и которая в случае чего родит красивых детей. Вот так оно и было. И всё-таки... Всё-таки меня воспринимали как что-то невообразимо грешное. Со мной боялись долго находиться один на один. Как будто я заражала всех вирусом безрассудства - не будучи, кстати говоря, безрассудной по своей собственной природе. Но к этим закидонам всех моих знакомых я как-то привыкла, хотя и с трудом. Cynara - Cyn - Sin. Грех. Это я. Хоть и не знаю, почему.
Беззаботно болтая с Тони и Питером - после моего замечания о сокращённой форме имени они, как настоящие джентельмены, были вынуждены взаимно предложить мне тоже называть их по именам - я невольно загляделась на чародея, чьи услуги были так высоко оценены. Что-то в молодом человеке, ехавшем рядом со мной на переднем сидении, меня привлекало. Не могу сказать точно - сначала я думала, что всё дело в интриге, которую создавал Питер: его таинственный вид, затуманенный взгляд, ухмылка типа "я знаю всё, что ты скрываешь"... Меня влекло то, что даже поддерживая с ним дружескую беседу, я с трудом могла понять, о чём он в самом деле думает. Вроде как говорит одно - а я буквально слышу: "Ты никогда не узнаешь, что я реально думаю о предмете нашего разговора". Упрямо сжатые губы, улыбка одними глазами... Я неожиданно пожалела о своём крайне непродуманном внешнем виде (в конце концов, молодые женщины моего возраста не надевают под классическое пальто цветастые майки и драные джинсы, какими бы истеричками они ни были). Даже задумалась - а насколько естественно я, собственно, могу выглядеть, под слоем тонального крема и пудры, скрывающими мою нежелательную бледность и так и не сошедшими синяками под глазами?
Пока пропускали поезд, я, нимало не смущаясь своих спутников, заглотила две таблетки кофеина. Одна ночь спокойного сна не могла мне возместить трёхмесячное отсутствие оного - наверное, после всего пережитого я должна была бы спать часов шестьдесят, даже если я сейчас преувеличиваю. Но такой возможности не было - а если бы и была, я всё равно боялась бы сомкнуть глаза без хорошенькой дозы снотворного. В любом случае, кофеин вернул меня в то самое расположение духа, когда вроде бы всё хорошо, но вместе с тем чувствуешь себя какой-то... отставшей от жизни, что ли. Захотелось скорее добраться до места.
Я пару раз свернула не туда: карты я ненавидела, так как не умела по ним ориентироваться, а GPS-навигаторы и прочая новомодная техника являлись для меня чем-то наподобие тёмного леса. Так что приходилось передвигаться по памяти. В итоге я всё-таки привезла Питера и Тони к месту назначения, несмотря на их уже явно ощущающееся к тому моменту раздражение от того, с каким трудом я отыскала дорогу к особняку.
- Добро пожаловать в Нордвейл-Холл, джентельмены, - жизнерадостно проговорила я, когда мы дружно выползли из моей несравненной сиреневой "Маздочки" и вошли в тяжёлые ворота. Должна признаться, название домишки (назвать открывавшийся нашим взорам особняк "домишкой" у нормального человека не повернулся бы язык, но это если говорить и впрямь о нормальных людях: во всяком случае, я адекватно понимала, что причислять к таковым саму себя было бы, мягко говоря, не очень-то и уместно) я накануне гуглила. Честно. Тупо гуглила название собственного дома. Но моя дырявая - ха, девичья - память не позволяла мне удержать в памяти какое-то там название. Я смутно припоминала, что несколько десятилетий назад Нордвейл-холл - тогда он ещё не принадлежал моей семье - был связан с какой-то тёмной историей. То ли убийство, то ли ограбление, то ли убийство при ограблении, то ли ёжики из сада повздорили с мышками из дома, то ли хрен его знает что ещё. Гугл, кстати, вчера мне пытался что-то такое рассказать, как и родители, когда только купили этот дом, но я предпочла пропустить эту информацию мимо глаз и ушей соответственно. Должна признать, впоследствии я ужасно об этом пожалела... Но сейчас этот особняк со странным названием не вызывал у меня ни малейшего предчувствия того, чем закончится эта поездка. Я повернула ключ в двери, впервые за долгое время - и в принципе во второй раз в жизни - переступая порог этого особняка и оказываясь вместе со своими спутниками в просторном старомодном холле.